Человек по сути своей – походник. Просто кто-то с утра «надевает» на себя свой автомобиль и едет на работу, а кто-то – тяжёлый походный рюкзак, распахнув своё сердце встречному ветру, плывущим по небу облакам, суровым каменистым тропам и сполохам ночных привальных костров…

Мы открывали для себя Крым, совсем другой, отделённый от ласкового, изнеженного пляжного побережья кромкой вздымающихся гор. Мы на краткий миг вырвались из суеты своих городов, рассыпанных по бескрайним российским просторам от Санкт-Петербурга и Москвы до Магадана, ещё не зная, что судьба щедро наградила нас, собрав воедино нашу дружную молодую команду из 10 человек.

Есть что-то символическое в самом названии посёлка Перевальное, откуда начался наш маршрут. Подобно горному перевалу, он на 10 дней отделил нас от привычной, комфортной жизни, открыв дорогу в прекрасное неизвестное. Ещё с непривычки врезались в плечи рюкзаки и ноги неохотно приобщались к каменистым тропам, но уже подвластные единому порыву мы устремились вперёд.

И вот растаяло за спиной плато Чатырдага, отгорел костёр нашей первой ночёвки. Мы погружались в прохладный непроницаемый мрак пещер, вдыхали зыбкий туман, окутавший гору Демерджи, окружённую причудливыми каменными изваяниями.

Нас встречали загадочные буковые леса с еле слышным прохладным шёпотом ручьёв, ночным уханьем филина и далёким, тревожным криком оленя. Горный Крым затягивал нас всё дальше и глубже, подобно пьянящему водовороту. Наша тропы то круто устремлялись вверх, то, осыпаясь и скользя, срывались вниз.

Задрав головы, мы с восторгом глядели в осеннее ветреное небо, из глубины Большого каньона, чтобы спустя пару часов, уже глядя сверху вниз, открывать заново его непостижимую зияющую темно-зелёную глубину.

На привалах, ещё не успев отдохнуть, мы расчехляли свои фотоаппараты и вместе с ними впитывали неповторимые краски и рельефы горного Крыма, где белые скалы круто обрывались вниз, исчезая в тронутых осенним багрянцем зарослях. У наших ног клубились туманы, а по ночам над нами горели звёзды, привычно выстроившись в знакомые созвездия.

Помню нашу последнюю ночёвку на опушке букового леса. Метрах в трёхстах от нас под крутым обрывом лежало побережье, переливающееся мириадами радостных огней, перевитое извилистыми лентами шоссе со стремительно мчащимися пунктирами автомобилей. А дальше до самого горизонта в надвигающихся сумерках колыхалось остывающее осеннее море, покрытое едва заметной рябью волн и плывущей по ним тенью облаков.

Мы почти не понимали, что заканчивается наш маршрут и уже через два дня центробежные энергии судьбы, едва объединившие нас, вернут всё на круги своя.

Как прекрасно и светло спел однажды Юрий Визбор: «Крылья сложили палатки, их кончен полёт…» Ещё не растворились, не сгинули в лабиринтах памяти пройденные километры, ещё жива недолгая недавняя радость нашего походного единения. Дома нас ожидало — пусть недолгое — одиночество от невозможности всё повторить и хоть на миг вновь оказаться вместе. Нам будет не хватать заботы друг о друге, разговоров у костра, наших шумных походных застолий из каши с консервами и чая из закопчённого котелка.

Крым стал частичкой нашей памяти. Он будет приходить к нам по тропинкам ночных сновидений и необъяснимой, радостной вожделенной мечтой вновь слиться с рюкзаком и незнакомой тропой, уходящей в туманную даль, где нас ждут обветренные Крымские горы и добрые лица тех, кто с нами рядом.